Суд как инструмент налогового планирования

- Сергей Геннадиевич, традиционный вопрос: как Вы посоветуете вести себя руководству компании с проверяющими при проведении налоговой проверки?

- Я бы сказал, что лучше всего вести себя принципиально. Чем тверже позиция руководства фирмы, тем меньше желания у проверяющих иметь дело с этой компанией.

- На Ваш взгляд, нужна ли помощь юриста во время налоговой проверки?

- Уверен, что нужна. Причем с начала проверки. К нам очень часто обращаются компании после того, как решение по проверке уже вынесено. В таком случае нам остается спасать компанию и не допустить, чтобы по решению были списаны суммы с ее счетов.

- То есть юрист может помочь избежать ошибок уже в процессе проверки...

- Конечно. Во время проверки налоговые инспекторы концентрируются на выявлении недоплаты налогов, и результатом становится доначисление сумм налогов предприятию. Однако, если у компании есть переплата по налогам, проверяющие никогда не скажут об этом руководству фирмы. Поэтому мы иногда используем такую методику защиты компании, как создание «налоговой подушки». Юристы вместе с аудиторами и бухгалтерами ведут свою параллельную проверку. При этом задача юристов — выявить переплаты. Если мы сталкиваемся с ситуацией, когда доначисление нельзя оспорить по существу, то можно говорить об учете переплаты. Тогда в целом недоимки нет, поэтому никаких взысканий, в том числе пеней, штрафов и уголовной ответственности для руководителя быть не может. Это своего рода налоговый аудит со знаком плюс. Лучше, когда его проводят налоговые юристы, которые знают судебную практику, тонкости споров.

- Какие еще методы используют юристы при проверке?

- Важно учитывать, на чем особенно акцентируют свое внимание инспекторы. Это дает возможность спрогнозировать, какие проблемы могут ожидать компанию. В этом случае юрист может параллельно готовить контраргументацию, изучать практику, подбирать документы и т. п. В таком случае, когда фирма получит акт проверки, у юристов уже все возражения по нему могут быть обдуманными. Тогда можно будет действовать быстро и эффективно: в течение двух дней подать в суд исковое заявление и заявление об обеспечительных мерах.

- Фирма может оспорить результаты проверки в административном либо судебном порядке. Какой способ более эффективен?

- По сравнению с судебным обжалованием эффективность административного обжалования низкая. Например, арбитражные суды в прошлом году удовлетворили 74 процента исков налогоплательщиков. Налоговые органы, судя по имеющейся информации, удовлетворяют 13 процентов жалоб. Но если рассматривать в целом, то это чаще всего жалобы, не связанные с возвратом крупных сумм денег.

- Какие преимущества имеет судебное обжалование?

- В суде существуют процессуальные сроки, которые соблюдаются. А вот решения налоговых органов можно ждать по полгода.

В суде можно также принять обеспечительные меры, и суд запретит списывать средства со счетов налогоплательщика. Если же компания направит жалобу в вышестоящий налоговый орган, здесь ничего гарантировать нельзя. Вышестоящие органы чрезвычайно редко приостанавливают исполнение нижестоящих.

И еще один момент. Статья 140 Налогового кодекса позволяет вышестоящей налоговой инспекции отменить акт и назначить дополнительную проверку. Мы сталкивались с такой ситуацией, когда одна компания обжаловала решение местной инспекции в Московскую городскую инспекцию, которая отменила акт и назначила дополнительную проверку. Получилось, что опять эти же инспекторы приехали и составили акт, в который включили еще больше нарушений, чем было в прежнем. Поэтому существует риск административного обжалования. И хотя эти действия считаются неправомерными — ведь дополнительная проверка означает лишь проверку тех вопросов, которые фирма указала в своей жалобе, — на практике можно столкнуться и с такой ситуацией.

- Насколько в России распространен судебный способ обжалования?

- Налогоплательщики пользуются им все чаще и чаще. Например, в 1999 году фирмы подали в арбитражные суды порядка 9000 заявлений об обжаловании решений налоговых органов. В прошлом же году эта цифра составила свыше 33 000. То есть за пять лет активность налогоплательщиков по оспариванию решений в судебном порядке выросла в 3,5 раза.

Суд действительно является эффективным способом защиты прав. Если в 1999 году было удовлетворено 60 процентов исков налогоплательщиков, то в прошлом году в среднем по стране — уже 74 процента.

- Сейчас в рамках административной налоговой реформы обсуждается вопрос о том, чтобы ввести обязательную стадию досудебного урегулирования споров. Каково Ваше мнение по поводу предложенной нормы?

- Это ни к чему не приведет. Потому что ведомственный подход — он и есть ведомственный подход. Все равно будет удовлетворяться минимальное число жалоб налогоплательщиков. В конечном итоге налогоплательщики пойдут в суд, однако путь обжалования станет более длинным. Кроме того, в этом случае налогоплательщику невозможно будет принять обеспечительные меры. Я считаю нововведение допустимым только в том случае, если будет гарантия от списания средств.

- Большинство фирм опасается, что подача жалобы в суд на решения налоговых органов приведет к новым проверкам?

- Это расхожее заблуждение. Как правило, к дополнительным проверкам это не приводит. здесь срабатывает обычная человеческая природа: зачем заниматься налогоплательщиком, который по каждому делу «тащит» в суд. Стоит фирме один раз обратиться в суд, и налоговые органы надолго потеряют интерес к этому налогоплательщику.

- Как судебный спор может отразиться на репутации компании?

- Да никак. Вот на западе, где налоговые разбирательства в суде достаточно редки, они вызывают интерес. А у нас в судах целые «простыни» висят с расписанием о рассмотрении налоговых дел. Вопрос о том, кто с кем судится, ни у кого уже не вызывает интереса. Потому что судебные налоговые разбирательства стали обыденной рутинной практикой. Кроме того, в России общественное мнение закрепило за налоговыми инспекциями репутацию нарушителей закона. К тому же Счетная палата РФ нынешним летом проверяла инспекции. В опубликованном по результатам проверки докладе утверждается, что практически все налоговые инспекции нарушают налоговое законодательство. Поэтому, если компания идет в суд, все про нее говорят: «Молодцы, решительные и смелые. Люди, которые ни за что не отдадут заработанную копейку». И на репутации в бизнес-сообществе это отражается скорее положительно.

- Есть еще один существенный момент. Многие опасаются длительных судебных разбирательств...

- Судебные дела в арбитражных судах, в том числе налоговые, проходят достаточно быстро. Решить любой судебный спор, включая «прохождение по всем инстанциям, можно за 7-8 месяцев.

Йывают случаи, когда кассационный суд (третья инстанция) может вернуть дело на новое рассмотрение. Тогда к этому сроку может прибавиться еще полгода. Йывают, наоборот, дела-«чемпионы» – по срокам рассмотрения. Например, нашумевшее дело по ЮКОСу. Первое заседание было назначено на 7 мая в первой инстанции. 26 мая уже принято решение. И 10 сентября кассация завершила рассмотрение. То есть за четыре месяца все три инстанции успели рассмотреть дело о сумме в 99 млрд рублей. Поспешный суд так же плохо, как и «проволочки» с принятием решения.

- Сергей Геннадиевич, какие виды исков налогоплательщиков сейчас наиболее популярны?

- Помимо того что налогоплательщики обращаются в суд, чтобы защитить свои права от нарушений со стороны инспекций, они это делают еще и с целью налогового планирования. Например, ситуация, когда норма закона неясно написана и существуют разные мнения по поводу ее применения. Давать в этом случае консультацию налогоплательщику очень большой риск. Поэтому можно заплатить в бюджет какую-то незначительную сумму, например, за месяц. И буквально через несколько дней подать в инспекцию заявление о возврате этой суммы или о зачете, ссылаясь на то, будто вы заплатили случайно больше, ориентируясь на письмо МНС, а потом вдруг выяснили, что оно не соответствует закону. Естественно, в этом случае инспекция откажет. В результате отказ можно обжаловать в суде в форме иска о возврате или зачете излишне уплаченных сумм. В итоге налогоплательщик сам инициирует спор, чтобы узнать позицию суда по неясному вопросу. И в дальнейшем он может ориентировать практику исчисления и уплаты налогов согласно этой позиции.

- Интересный подход...

- Кроме того, сейчас появились еще очень интересные перспективы. В некоторых зарубежных странах, например в Швеции, есть такой институт, как предварительное судебное решение. Например, компания планирует какую-то крупную сделку, а налоговые последствия неясны. Фирма может обратиться в налоговую инспекцию, и там вам дадут заключение об этих последствиях. Если компании это заключение не нравится, она его обжалует в суд и получает судебное решение о будущем налогообложении.

В России тоже появилось одно такое постановление Высшего Арбитражного Суда. Когда один налогоплательщик обращается в инспекцию с просьбой дать ему разъяснение налогового законодательства. Такое право у налогоплательщика есть по 21 статье Налогового кодекса РФ. Налогоплательщик, к примеру, спрашивал, может ли он пользоваться льготами или нет. Инспекция ответила, что нет. Плательщик обжаловал это разъяснение в суд. Суд принял его иск, рассмотрел и посчитал, что прав плательщик. Апелляция и кассация это тоже подтвердили. Высший Арбитражный Суд посчитал, что права инспекция, и все решения отменил. Но вопрос здесь не в том, кто прав, кто виноват, а в том, что в принципе суды стали рассматривать дела о законности данных плательщику разъяснений. Это очень важно с точки зрения любого предпринимателя. Такую практику нужно популяризировать и развивать.

- Приведите еще примеры распространенных сейчас исков?

- Конечно, есть и другие иски. Например, о наложении штрафа на должностное лицо налогового органа за невыполнение судебного решения. Йыл случай, когда в суде рассмотрели дело о возврате НДС экспортеру, суд вынес решение, а налоговый орган не собирался его выполнять. Тогда было написано заявление о наложении штрафа на начальника налоговой инспекции за невыполнение судебного решения. Административный штраф при этом составляет до 20 000 рублей. Может, это и не большая сумма, но для физлица, я думаю, достаточная, чтобы стимулировать его расторопность. Одно дело, когда инспекция не права, и совсем другое — когда ответственность несет конкретное лицо в инспекции.

- Вы сказали, что в арбитражных судах налоговые споры составляют примерно 44 процента всех дел. Суды справляются с таким потоком исков?

- Конечно, судей, рассматривающих налоговые споры, не 40 процентов. Поэтому нагрузка на них очень велика. Скажем, в Московском арбитражном суде на одного судью приходится до семисот дел в год. Качественно рассмотреть их нет ни сил, ни времени. Поэтому нужно увеличивать количество судей. Может, стоит вернуться к идее о создании налоговых судов. Она обсуждалась пару лет назад. Правда, Высший Арбитражный Суд РФ очень резко выступал против, потому что для него это означало бы вывод из-под своего влияния 40 процентов дел. А это ведь может сказаться на снижении политического веса суда и его руководства.

- Какой выход Вы видите из этой ситуации?

- Нужно укреплять специализацию налоговых судей, увеличивать их количество и улучшать качество подготовки. зачастую судьи приходят в налоговые составы, не имея никакого представления о налогах. Например, судья занимался гражданскими делами, потом произошла реструктуризация и его перевели в налоговый состав. Все упирается и в отсутствие специализированного юридического образования. До недавнего времени налоговое право не преподавалось в юридических вузах. Преподавалось финансовое право, а налоговое — только как его часть. Сейчас во многих вузах такая дисциплина преподается, но не во всех, например, на юрфаке МГУ ее нет.

- Сергей Геннадиевич, на Ваш взгляд, судебная практика влияет на налоговое законодательство?

- Я думаю, оказывает самое непосредственное влияние. Она как лакмусовая бумажка, которая помогает выявить, какие реальные проблемы в налоговом законодательстве существуют и как они должны решаться. Действительно ли это общая проблема, или это проблема с конкретным налогоплательщиком.

И потом, когда нарабатывается определенная судебная практика и ВАС РФ ее обобщает в информационных письмах или в постановлениях Пленума, то, по сути, эти документы становятся источником права.

- Какие судебные решения, выигранные компанией «Пепеляев, Гольцблат и партнеры», повлияли на налоговое законодательство?

- Например, важное определение Конституционного Суда от 20 февраля 2002 года по делу компании «Большевик». Там ситуация как раз касается вопроса о возмещении расходов на адвокатов. Дело в том, что арбитражные суды до этого дела вообще не возмещали таких расходов. Фабрику «Большевик» еще в 1997 году оштрафовала инспекция. Успела взыскать сумму. Потом мы это дело выиграли. Сумма была возвращена, но после дефолта 1998 г. деньги были обесценены. И для того чтобы компенсировать убытки, компания обратилась с иском в суд. Убытков было более чем достаточно, в том числе расходы на адвокатов, потому что дело сложное. Суммы расходов были значительными. Дело дошло до Конституционного Суда. Он подтвердил обоснованность иска. Сейчас продолжается этот процесс. Московский суд постоянно принимает решение, чтобы вернуть около миллиона рублей компании. Федеральный суд уже два раза отменял это решение и направлял его на дополнительное рассмотрение. МНС очень сопротивляется, потому что не хочет такого прецедента, поскольку, если 74 процента исков налогоплательщиков удовлетворяется, это грозит огромными возвратами.

Но такую практику чрезвычайно важно внедрять, потому что иначе никогда мы не наведем порядок в административном аппарате. И никакая административная реформа не поможет, если не будет реальной ответственности чиновников за свои действия. Почему плательщик должен отвечать недоимкой, штрафами, пенями, плюс еще и уголовная ответственность?

Только устанавливая какую-то конкретную материальную ответственность для налоговых инспекторов, можно что-то изменить.

Беседовала эксперт «Консультанта» Наталья Ростова

Подпишись на рассылку